Поиск путей теоретической легитимизации и аргументов для оправдания «судетизации» Арменией Нагорно-Карабахского региона Азербайджана пережил определенную эволюцию.

В самом начале конфликта армянская сторона, не стесняясь, и, как говорится, без прикрас открыто говорила о «миацуме» (то есть «воссоединении»). Даже символом своих притязаний она выбрала журавль «Крунк», который по весне стремится обратно в родные края.

Это было классической и неприкрытой формой территориальной претензии, что считалось не особо популярным в мире, особенно после подписания в 1975 году Заключительного Хельсинкского акта.

Упрекать армянских идеологов «миацума» в незнании этих «мелочей» было бы как-то уж слишком строго, так как особым интеллектом балаяны, мурадяны, манучаровы и прочие никогда не блистали. Да и советники из числа диаспоры, одаривавшие мадам Горбачеву бриллиантовыми перстнями и произведениями живописи накануне сигнального залпа «Авроры» в виде интервью академика Аганбегяна французскому изданию, вряд ли подозревали о предстоящем прохладном отношении мирового сообщества к лозунгам неприкрытых территориальных претензий.

Тогда на помощь армянским политтехнологам со своими советами неожиданно пришла небезызвестная Галина Старовойтова, ради раскрытия некоторых деталей ее сущности мы позволим себе на короткое время отвлечься.

***

Кем, в сущности, была Галина Старовойтова накануне избрания ее в 1989 году народным депутатом союзного Съезда от Армянской ССР? В общем-то, никем. Диссертацию, которую она в свое время защитила, кишела грубыми фактологическими (не говоря уже о концептуальных ошибках) промахами. Как ее пропустили через ученый совет, остается непонятным. В какой-то момент она сблизилась с семьей Андрея Сахарова, в которой главную скрипку играла супруга академика Люсине Кеворковна Алиханян-Боннер. Какие советы она могла давать своему мужу (по данным КГБ СССР, она его даже частенько била) по части Нагорного Карабаха, нетрудно было догадаться. И вот в эту среду неожиданно для себя попала еще молодая Галя. Когда разразился карабахский конфликт, она в составе делегации ученых от АН СССР, в которую входил также Сахаров, вылетела в Баку и Ереван, чтобы искать пути решения конфликта, так сказать, на месте. Во время встречи в АН АзССР, состоявшейся в рамках именно того турне «челночной» дипломатии московских ученых, Андрей Сахаров неожиданно предложил азербайджанским коллегам схему: «Армения вам отдает Варденисский и Красносельский районы (территория Восточной Гейчи в Армении, исторически населенная азербайджанцами — прим.), а вы ей — Нагорный Карабах», на что президент АН АзССР Эльдар Салаев ответил ему риторическими вопросами: «Это вы в Горьковской ссылке научились так легко вершить судьбами людей и перекраивать границы? А об азербайджанской общине Нагорного Карабаха, которая в одночасье окажется вне своей Родины, вы подумали? Мало вам зангезурских, даралаязских, ведибасарских, западно-газахских азербайджанцев, оказавшихся вдруг в Армении? Теперь и шушинцев хотите отдать в руки Еревана?»

Сахаров, конечно, не был готов к этим вопросам, и поэтому он быстро снял свое предложение. На этой встрече академика также пристыдили за его выступление двумя месяцами ранее, в котором он (естественно, с подсказки своей армянки-жены) на весь мир заявил о «трехстах вырезанных в Сумгаите армянских женщинах и детях». Ему привели официальные данные Генпрокуратуры СССР, согласно которым в Сумгаите погибли 32 человека, из них — 26 армян, 6 азербайджанцев и ни одного ребенка. А также представили ему официальные материалы Генпрокуратуры СССР о небезызвестном рецидивисте Эдуарде Григоряне, собственноручно убившем шестерых из двадцати шести армян. Сахаров взглянул на документы, покраснел и извинился: «Приношу извинения, я был недостаточно информирован».

Как наказала его дома после этих «несанкционированных» извинений его жена Люся, мы не знаем, но зато знаем, что свое безответственное и лживое заявление о «трехстах армянских женщинах и детях» Сахаров делал перед всем миром, а извинения он принес в закрытых четырех стенах перед небольшой группой ученых и затем не стал их повторять перед введенной им же до этого в заблуждение мировой аудиторией.
Мы не случайно вспомнили об этой поездке делегации АН СССР в Баку и Ереван. Дело в том, что в состав той делегации, видимо, в качестве суфлера Сахарова каким-то образом попала Галина Старовойтова (по-видимому, сам Сахаров взял ее с собой), достигшая к тому времени своей максимальной научной планки «кандидата наук». Программа поездки делегации была насыщенной, она включала несколько других встреч. Так вот, во время одной из таких встреч Галина Старовойтова «соскочила» и решила втайне от босса наведаться все в ту же АН АзССР, о сепаратной встрече которой она до этого настойчиво просила азербайджанских ученых. На той встрече, в которой участвовал и мой покойный отец, она неожиданно для всех предложила свои услуги «пиарщицы» азербайджанской позиции и рассказала о своих «широких» связях в Москве. Насколько «широки» были ее связи в Москве, мы не можем судить, но зато в обмен на свою «информационную поддержку» она попросила от Баку «сущий пустячок» — избрание ее делегатом от Азербайджана на предстоящий через год Съезд народных депутатов СССР. Ей тогда наивно ответили, что дело азербайджанской стороны правое, и в платных лоббистах мы не нуждаемся.

После чего она вылетела в Ереван, где ее аналогичное предложение с удовольствием приняли. Так она стала народным депутатом СССР от Армении и «пламенным борцом за права арцахского народа на самоопределение» и попала в Википедию.

Когда вечером того дня отец рассказал о шокирующем предложении гостьи из Москвы, мы недоумевали: как можно просить вознаграждение за отстаивание априори справедливой позиции Азербайджана! Боже мой, какие же наивные мы тогда были. Нам казалось, что если правда есть, то ее должны знать все, и она не нуждается в денежной подпитке, потому что правда есть правда. Тогда мы еще не знали, что этот лицемерный мир устроен иначе. «Априори» в мире ничего не бывает. Если надо, то и икру придется запихивать в рот, чтобы молоко назвали белым, а уголь — черным. А еще мы не знали, что за бутылку марочного армянского коньяка или за бриллиантовый перстень от армянской диаспоры то же молоко без тени смущения назовут черным. И армяне, у которых к тому времени уже была на Западе своя столетняя диаспора, нас намного опередили в распознании сущности этого лицемерного мира.

***

Впрочем, вернемся к «миацуму».

Когда стало понятно, что тезис о «воссоединении» без согласия другого государства уж как-то чересчур топорный, что и было отмечено на заседании Президиума Верховного Совета СССР 18 июля 1988 года, на помощь армянам пришла Старовойтова, отрабатывающая к тому времени обещание армян избрать ее депутатом от их республики. И тут она предложила тактический ход: прикрыть обнаженный «миацум» красивой ширмой под названием «право народов на самоопределение».

Мы много раз доказывали слабость и этого аргумента, как и неверную трактовку армянской стороной его теоретической сути, но в Армении ее по-прежнему повторяют. И теперь, когда Международный суд ООН по Косово недвусмысленно отметил отсутствие прецедентной связи между Косово и другими сепаратистскими кейсами, «референдум» в Крыму не получил в мире признания, а сепаратизм Каталонии был повсеместно осужден, в Ереване вдруг забеспокоились: «А не скажут ли нам того же самого, когда соберется Минская конференция по Нагорному Карабаху»?

К армянам пришло запоздалое понимание, что тезис о «неограниченном самоопределении», который в одиночку не работает, надо бы подкрепить чем-то еще симпатичным и убедительным. И вот тут (не исключено, что с подсказки очередной «старовойтовой» где-нибудь в Брюсселе или Вашингтоне) в лексиконе армянской стороны стали появляться новые красивые фразы. В последнее время в политических кругах Армении стало модно связывать карабахский вопрос... с правами человека. Дескать, Нагорный Карабах — это вопрос из области «прав человека». Красиво звучит, правда?

Согласитесь, тема прав человека стала нынче модной, и на Западе политики буквально помешались на ней. Ну как тут не воспользоваться «картой свободы» организации Freedom House для обоснования невозможности оставить Нагорный Карабах в составе Азербай­джана!
Я как-то комментировал интервью главы МИД Армении Эдварда Налбандяна изданию «Немецкая волна», в ходе которого журналистка Жанна Немцова своими острыми и «неудобными» вопросами загнала министра в угол, и тот начал в панике переходить на личность корреспондента, говоря о ее «неподготовленности» к интервью. Теперь же с трибуны ПАСЕ о «правах человека» как главной составляющей конфликта в Нагорном Карабахе стал, как попугай, повторять президент Серж Саргсян. Дескать, «если вернуть Карабах в Азербайджан, то за этим последует геноцид».

О том, что геноцид в Карабахе (а также в самой Армении) уже имел место, кстати, геноцид все тех же «арцахцев», но, на минуточку, азербайджанской национальности, и что права человека (и самое главное из них — право на безопасную жизнь в своем собственном доме) там давно уже нарушены, причем не без участия лично самого Сержа Саргсяна, гость из солнечной Армении уточнять перед авторитетной аудиторией, естественно, не стал.

Но за него это сделают другие ораторы, которые, не сомневайтесь, тоже доберутся до тех же микрофонов.

Так что, дорогие наши подрядчики старовойтовых, энгелей, всяких баронесс и прочих «любителей» коньяка, в поиске путей оправдания «судетизации» Нагорного Карабаха ваши мечты об отношении этого вопроса к области «прав человека» лопнут так же быстро и позорно, как и тезис о «миацуме» и «праве народа на самоопределение».

АЗЕРТАДЖ